ДИАМАМА

«КЕСАРЕВО» – РЕПОРТАЖ ПАЦИЕНТКИ

После педантично выполненных «мероприятий» по планированию беременности я уже не так сильно волновалась о том, как она будет протекать. Я была хорошо компенсирована – с помощью фирмы «Байер», которая обеспечила меня глюкометром и тест-полосками , и мне казалось, что все пройдет хорошо. Зато меня сильно пугала предстоящая операция кесарева сечения.

Одной из причин моего страха был жутковатый предыдущий опыт: экстренная операция во Владикавказе, когда я проснулась задолго до ее окончания и чувствовала невыносимую боль. При этом в горле у меня стояла трубка, которая не давала мне дышать. И я не могла сообщить о своих ощущениях, потому что тело словно парализовало. Не хочу вселять ужас в того, кому предстоит «кесарево»: ТАК обычно не бывает, мне почему-то сильно не повезло. Из-за трагедии с ребенком я не стала тогда разбираться, почему.

Я не знала, какой будет на этот раз, например, наркоз. Если общий, то не проснусь ли я снова в самый неподходящий момент? А если эпидуральная анестезия , значит, я буду в сознании – от одной мысли об этом у меня обострялся токсикоз! Конечно, я пыталась поговорить о своих волнениях с врачами. Но они, казалось, просто не понимали, почему меня беспокоит такой пустяк, как «кесарево», когда у меня ДИАБЕТ! Мне говорили: «Ты сначала доноси беременность!» Я старалась не думать о родах, но моя рука тянулась к мышке, мышка к Интернет Эксплореру – и я читала отзывы о перенесенных операциях на форумах для будущих мам. После чтения мне становилось еще хуже: на пять благоприятных отзывов, как правило, приходился один устрашающий рассказ о «моральных и физических страданиях”. Ощутимо легче мне стало уже в роддоме, куда я легла на 37-й неделе: отпало опасение, что меня не довезут из Подмосковья до 1-й Градской, если вдруг начнутся преждевременные роды. А относительное спокойствие по поводу «кесарева» у меня появилось только за день до операции.

НАКАНУНЕ
Многие думают, что «кесарево» для ребенка куда легче естественных родов – достали и все! Но это не так. Во время родов плод в течение нескольких часов готовится к появлению на свет, мобилизуются все системы его организма – это механизм, отработанный в течение тысяч лет. А во время кесарева сечения рождение происходит неожиданно для малыша, он попадает в другую среду обитания, к которой нужно моментально адаптироваться – и не у всех это получается легко.

Мне очень повезло: в этом испытании я была не одна. С Оксаной мы познакомились в ходе исследований инсулина НовоРапид. Такие биографические совпадения, как у нас, встречаются редко: одинаковый возраст, одинаковый стаж диабета, первые роды у обеих в 1994 году (только сын Оксаны Антоша, слава Богу, жив и здоров), и родить в этот раз мы должны были практически в один день. Я пришла «сдаваться» в роддом накануне майских праздников. Оксана уже находилась в отделении «патологии», и я попросила, чтобы меня положили к ней в палату. На праздники всех, кому роды не грозили в ближайшее время, отпустили домой, и мы остались с Оксаной вдвоем. С ней было легко, как с фронтовым товарищем. Врачи долго решали, кого из нас оперировать первой и, наконец, решили, что ребенок Оксаны родится 5 мая, а мой – 6-го.
Нам обеим предложили эпидуральную анестезию, объяснив, почему она лучше (на ребенка меньше действует наркоз), что мы будем чувствовать во время операции (ничего!), во время укола «в межпозвонковое пространство» (тоже ничего) и так далее в деталях. Конечно, волнение осталось, но страх прошел совершенно…

5-го мая я провожала Оксану в операционную. Все минувшие дни она была спокойной и веселой, но в тот момент, когда за ней приехала каталка, накрытая простыней, она побледнела до голубизны. Я хорошо понимала, как ей трудно, но чем тут поможешь – я лишь старалась улыбаться до ушей. Оксана уехала в другое отделение, а я стала ждать известий. На улице шумел ливень. Через два часа наш эндокринолог Наталья Юрьевна Арбатская сообщила, что у Оксаны родилась дочка! Я подпрыгнула от радости – насколько это было возможно с моим животом. Девочку назвали Вероника – имя лирическое, как весенний дождь!

МНОГО-МНОГО СОЛНЦА
Вечером ливень кончился, за окном синело звездное небо. Я ходила по отделению и мысленно напевала песенку, сочиненную одним великим ребе. В ней говорится о том, что весь наш мир – это лишь мостик над бездной, шагай по нему и не бойся – какой смысл бояться, если весь мир в любой миг может рухнуть. Наверное, это сомнительное утешение, но мне помогало…
В семь часов утра меня разбудила нянечка. Потом я стала проверять сахар крови каждые полчаса, чтобы подколоть 1-2ЕД, если он станет повышаться (инсулин в день операции отменяют, его при необходимости вводят капельно, как и глюкозу). Меня мелко трясло и знобило, но сахар крови был в норме. Пришли врачи (хирург, анестезиолог, эндокринолог), чтобы проверить мою «боеготовность». С собой я взяла глюкометр, полоски и выключенный мобильный телефон. Нянечка прикатила «транспорт». Наверное, я была такая же белая, как накануне Оксана, когда взгромоздилась на узкую каталку и увидела, как потолок уезжает назад.

Меня привезли в «предоперационную», помогли перебраться на операционный стол и оставили одну. Я огляделась: операционная была залита солнцем. От массы солнечного света я согрелась и перестала волноваться. Наконец, пришли врачи. Меня уложили на бок, в левую руку подключили капельницу и стали вводить что-то сильно успокаивающее. Как входила игла, я не почувствовала. Я не видела врачей, которые меня оперировали, но услышала голоса Татьяны Васильевны Себко и Анны Дмитриевны Журавлевой (заведующей родильным отделением) и обрадовалась – это врачи, с помощью которых я готовилась и к беременности, и к родам.
Наталья Юрьевна стояла надо мной, проверяла сахар крови и что-то вводила в капельницу (позже я посмотрела память своего глюкометра и обнаружила, что “гиповала” во время операции – но тогда я этого не заметила).

...Когда я услышала детский плач, похожий на сердитое ворчание, мое сердце забилось от радости. «Поздравляем, у Вас девочка!» Это было настоящее счастье!
«Мама, посмотри на дочку!» - Из-за белой ширмы показалось маленькое круглое личико с прижатыми под ним кулачками и ножками. Глазки были зажмурены, а весь ребенок был вымазан белой «первородной смазкой». Меня спросили, как я назову девочку, и я сразу ответила: «Яна». Для кого-то это самое обычное имя, но для меня оно такое же светлое, солнечное, жизнеутверждающее, как то утро, в которое родилась моя дочь.
Потом ребенка, наверное, обрабатывали, и я услышала, что его состояние оценили 8/9 баллов по шкале Апгар (это очень неплохо!). Я успокоилась и стала засыпать. Меня разбудили и сказали: «Мама, ну проснись, поцелуй пяточку – сейчас ребенка унесут!» - К моим губам поднесли ножку, и я чмокнула кругленькую теплую пятку. Я еще помню, как меня скатывали с операционного стола на каталку при помощи смешной доски с шариками, похожей на деревянные счеты…

ЭПИЛОГ
Операция оказалась совсем не страшной, но потом, конечно, было тяжко. Когда лежишь в предоперационой, тебя неудержимо трясет от озноба – отходит наркоз. На животе лежит пузырь со льдом, чтобы сокращалась матка – этот пузырь потом приходится прикладывать в течение 10 дней. Конечно, начинаются сильные боли, от которых мало помогают обезболивающие уколы. Ноги, обмотанные эластичными бинтами (для профилактики тромбов), ощущаются как посторонние предметы.
Когда меня привезли в послеоперационную палату, я почти ничего не видела: глаза не открывались, я не понимала, откуда доносится Оксанин голос. Очень хотелось пить, но пить разрешают не сразу и совсем понемногу. И в течение суток не нужен инсулин (сахар крови остается в норме). К вечеру первого дня мне стало легче: боль ослабела, рассеялся «дурман», я смогла позвонить мужу... Восстановление после операции идет у всех с разной скоростью. Оксана бодро, а главное, прямо ходила по всему роддому уже на второй день , я же стала «прямоходячей» лишь на шестой.

Конечно, в роддоме видишь много крови, измученных тяжелыми родами женщин; бывает, что детей приходится переводить сразу в детскую больницу. Но все это забывается в тот момент, когда ты привозишь домой чудесное создание весом в 3 кг и длиной 50 см. В памяти остается только приятное: лица врачей, с помощью которых родился твой ребенок, подруги по палате, солнце в операционной…

Влада Швец