ЮВЕНИЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ

ЛИТЕРАТУРНЫЙ КЛУБ
"КУРОРТНЫЙ" ДНЕВНИК

Мы с сестрой собиралась в больницу давно. Это моя любимая больница. Мы взяли направления, собрали вещи — и вперед. Мы знали, что свободных мест может и не быть, но времени остается мало, тянуть некуда: конец августа, а с сентября на учебу. Да и на месте дела решаются лучше, чем на расстоянии…
Сдала анализы — декомпенсация налицо. Конечно, А. — грамотный специалист, она может и так рассказать, что мне делать, но мне надо "полежать": скоро МСЭ, а у нас требуют выписку из больницы, в ином случае с "деревней" разговаривать просто не станут…
Идем на прием. И радостно, и страшно немного. Да, у меня "плохие сахара", но сейчас меня больше волнует получение "группы". Может быть, это смешно, может, унизительно, не знаю, только если не будет "группы", то будет плохо с инсулином, а он — важная часть моей жизни. Наша очередь — заходим.
- А мы на госпитализацию.
- А вы думаете, это так просто? С кем договаривались?
- Ни с кем.
- Я сейчас позвоню В., спрошу насчет мест, но это вряд ли прямо сегодня решится… В. перезвонил и сообщил, что места есть — "прямо в одном отряде". Ура! Мы ложимся в больницу. Только одно огорчает: А. уходит в отпуск. У нас с ней есть всего два дня, она приглашала нас в нашу школу диабета: "Я жду вас с вопросами" — жестом показала, что ждет огромного списка вопросов, которых у меня нет. Я еще зимой мучилась, чтобы их вспомнить или придумать, но все бесполезно. Нет вопросов…

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В СТАЦИОНАРЕ

Мы познакомились с соседями: две бабули и девушка нашего возраста — Маша. Я лежу на своем месте, на том же, что и в первый раз. С Машей мы еще не подружились, врачей нет, процедур нет, ностальгия… Лежу и вспоминаю былые времена.

ВТОРОЙ ДЕНЬ

Подъем в 6.00, куча анализов, беготня, обход. Я в первый раз под наблюдением у С. Сегодня дежурит В. Мы втроем "выпали" в коридор и одарили взглядом каждого проходящего мимо. И В. не был нашим исключением. Три молодых симпатичных девушки смотрят в упор на молодого доктора… Было заметно, что он немного смущается, а мы — нет, ведь нас три! Сегодня мы были еще у А., взяли старые номера "ДиаНовостей".

ТРЕТИЙ ДЕНЬ

К 15.00 мы ходили к А. Со списком вопросов, которого не было. А. попросила рассказать пару историй из жизни с диабетом. Я рассказала пару историй, они печальны и показывают мое не самое лучшее отношение к себе. После моих рассказов улыбка А. сменилась на волнение и печаль. Она, наверное, была в шоке от того, что я ТАК могу. Занятие закончилось, а А. сказала, что останется с нами. Я пересела поближе, она тоже села совсем рядом со мной.
- Ну, давай свои неразрешимые проблемы.
Я протянула блокнотик, который служит мне заменой дневника самоконтроля. Там не было неразрешимых проблем, думаю, А. это сразу поняла и стала разбираться в моих "шипах". Это было нетрудно, я ведь и сама это понимаю. А потом она просто посмотрела мне в глаза… Я почувствовала ее поддержку. Я всегда знала, что могу на нее рассчитывать, но это надоедает чувствовать снова и снова. В этот миг мне хотелось рассказать все — и про учительницу физкультуры, и про уроки биологии (тихий ужас), про Антона, про то, что я не знаю, как сказать другим людям, что у меня диабет, про то, что я не такая сильная, как думают все вокруг. Но я не могла оторвать глаз от блокнотика, в котором ничего не видела от накативших слез. Но я сдержалась и в этот раз…
Мы попрощались и пошли встречать маму…
А. ушла в отпуск, а мы прослышали о новости: С. тоже уходит в отпуск.

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Да, М. уходит в отпуск. Кто, интересно, к нам придет? Машу отпустили на 4 дня, а мы отправились на выходные.

ВЫХОДНЫЕ

Пришла СМС от Кристины. Она спрашивала, как у меня дела. Я ответила, что все нормально, что лежу в больнице и хочу ее увидеть и поболтать за чашкой "гринти". На что она ответила, что хочет сходить со мной в блинную и на дискотеку. Отлично! Я ведь обожаю дискотеки и в блинную давно хочу! И еще мне с Кристиной весело, я практически свободно с ней общаюсь. Она сообщила мне, что изменилась. Я не представляю ее перевоплощения, может, у нее тоже есть какая-нибудь тайна? А может, она просто поняла что-то для себя. А я твердо решила не скрывать больше свой диабет и ответила ей, что она впервые увидит меня настоящую. Это была наша первая по-настоящему теплая переписка за все лето. Я ведь сама писала, что доверие — это самое главное в любых отношениях, а изо всех своих отношений это вычеркнула. Глупо…

ДЕНЬ ПЯТЫЙ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Вчера мы приехали в больницу и полночи сражались с комарами. Маша включала Раптор, а мы его забыли. Сегодня снова высокие “сахара”. Я не выспалась, но с утра надо ждать обхода, тем более, новый лечащий врач.
- Здравствуйте! Нас зовут В. и Д. Мы будем вести вашу палату.
- Здравствуйте! — хором сказала вся наша палата. Вот это да! Вот это поворот! В. — это тот самый врач, который положил нас в один отряд и который очень нравится моей сестре! От радости мы еле сдерживали смех и все время переглядывались, заставляя доктора волноваться, но он держался молодцом.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

- Сегодня мы вели себя более серьезно на обходе. Самое главное — чтобы наш врач знал, что мы не обманываем его, а то получится, как в одной из других больниц: обвинит нас в подделке "сахаров". Будет неприятно, потому что они плохие по-настоящему. Я рассказала В. о своих сахарах, и его выражение лица стало еще серьезнее. "А какой сахар был у тебя ночью?" — спросил он. В этот момент я смутилась и испугалась: А. говорила, что здесь не любят молодых, за которыми приходится бегать и которых надо уговаривать. За мной не надо бегать — но ведь он меня лечит в первый раз — вдруг не знает!
- Не знаю, — ответила я.
- Почему? Спала?
- Спала.
Мне понравилось, что, назначая новую схему лечения, он совещается со мной, спрашивает мое мнение и учитывает, чтобы мне было удобно.
Обход закончился, и мы вышли в коридор — как обычно держим всех "под прицелом".
Вернулась Маша — румяная! Значит, все относительно нормально — мы за нее очень рады!

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

Вчера я не вводила Лантус весь день, а “сахара” держались на десятках и не прыгали — значит, доза “короткого” инсулина правильная. Вечером я ввела Лантус, и сахар крови натощак 7,4, мои дела налаживаются! Но мне не нравится новая схема. Раньше я вводила Лантус утром и вечером была свободна. Я, конечно, брала с собой Хумалог, но не всегда. Уходя гулять, я старалась не есть много, а только по необходимости. Сейчас я ввожу Лантус около 22.00. Мне это очень неудобно, потому что в этот период я бываю дома только во время сессии и серьезных проверочных работ. Но "сахара" на такой схеме улучшаются, так что придется привыкать носить Лантус с собой и вводить его в любом месте.
С утра мы, как обычно, обитали в коридоре. К нам уже все привыкли, и мы ко всем тоже. После завтрака к нам пришла Д., измерила давление и спросила о самочувствии (она практикантка). Неужели это обход? Нам нужен врач, и лучше, если это будет В.!
Наша троица снова в коридоре. Все разговоры сегодня о том, придет ли к нам В. О! А вот и он! Мы весело смотрим на него и ждем приглашения (совсем обнаглели!).
- Добрый день, девушки!
- Здравствуйте! (Все хором.)
- Пройдемте в палату, поболтаем!
Как всегда, умно и с юмором прошел обход, а я еще раз подумала, что не променяю своих врачей ни на каких других. Никогда!
В сон-час мы отправились на прогулку — “загорать” на крыльце. Встретили нашего доктора, только не поняли, то ли он нам улыбался, то ли всему миру.

ВОСЬМОЙ ДЕНЬ

Вчера, наконец, удалось поговорить с Машей поближе. Она сказала мне свой диагноз — лейкоз. Я знаю, что от этого можно вылечиться, но это не всем под силу, ведь от химиотерапии и антибиотиков резко падает иммунитет. Маша рассказала, что на время ей станет хуже, но потом пойдет восстановление, и она поправится, а через 2 года вылечится вовсе и больше не будет лежать в больнице. За все 8 дней нашего знакомства Маша ни разу не показала свою слабость, а она в ней есть, так же, как и во всех нас. Только у одних ее заметно, а у других — совсем нет. Только вчера я поняла, что и жалость бывает разная. Невозможно смотреть на больных людей без жалости, тем более, если они тебе симпатичны. Все мы не любим жалость, особенно, со стороны здоровых окружающих. Мы боимся показаться слабыми, беспомощными. А как хочется иногда, чтобы за нами поухаживали, проявили неравнодушие и заботу, но только кто возьмется ухаживать за столь беспечными внешне людьми! Мы ведь всем своим видом показываем, что не нуждаемся ни в чьей заботе. Я посмотрела Маше в глаза и увидела, как слабость и сила борются в ней. Если бы она сняла свою сильную маску, я бы села с ней рядом, обняла бы… Но она не подпускает к себе… Мы посидели вдвоем молча. Мне жалко ее, мне, той, что сама жалости к себе не выносит и впадает в истерику при малейшем ее проявлении… Я знала людей, у которых был лейкоз, и не все вылечивались…
Александра Светланова