ДИАВЗГЛЯД
ЛИКБЕЗ
ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ
КОГДА ДЕТИ СТАЛИ БОЛЬШИМИ
«Не подрезайте» крылья, говорила в прошлом своем выступлении психолог
Екатерина Розанова. Тогда речь шла о том, что хочешь не хочешь,
но наступает такое время, когда ваш ребенок становится подростком,
юношей или девушкой, и надо его «отпустить», как бы предоставить
большую самостоятельность. Сегодня наше интервью с Екатериной Розановой,
доцентом Московского психолого-педагогического университета, о том
времени, когда дети уже выросли. Говорят, маленькие детки — маленькие
«бедки», большие дети — и беды большие. Можно ли их избежать?
Надо сказать, — считает Екатерина Розанова, — что ситуация здесь
мало чем отличается от ситуации со здоровой молодежью. Просто «наши»
должны быть более осторожны, помнить, что они более уязвимы.
Да, они выросли и за ними надо признать право на принятие решений.
Причем решения, которые они принимают, нужно научиться уважать.
Даже, если вы с ними внутренне не согласны и они вам не по душе.
Можно лишь спокойно (без всякого крика), деликатно дать понять,
что у вас другое мнение, и постараться его аргументировать. Иначе
доверие будет разрушено, потеряно. И, может быть, это самое тяжелое,
что может случиться в отношениях родителей и детей…
«Не кажется ли тебе, что стоит еще подумать? А может быть, ты рассмотришь
другой вариант?» Я всегда призываю к сослагательному наклонению.
— Но ведь бывают объективно упрямые, трудные тинейджеры, характер
которых еще и усугубляет болезнь...
— Безусловно. Тем более, что половое созревание в какой-то степени
осложняет и течение диабета (взять хотя бы феномен «утренней зари»).
Я бы посоветовала в этом случае проконсультироваться с психологом.
А если ваш сын или дочка не против, пойти на консультацию вдвоем.
Потому что трудного, неуправляемого подростка предоставить полностью
самому себе, конечно, нельзя. Хотя само по себе понятие «трудный»
— не плохо, а, наоборот, — хорошо: значит личность растет.
У меня другой опыт. Можно сказать, Петя долгое время был «пай-мальчиком».
Не знаю, что и как будет дальше с этим «пай-мальчиком». Понимаете,
он всегда меня очень любил. И, думаю, именно это удерживало его
от поступков, которые, он знал, меня огорчат.
У моей близкой знакомой был горький опыт. Сын пошел на свадьбу к
своему приятелю — тогда он учился уже на третьем курсе — и вернулся
очень-очень нетрезвым, да мало того, с чудовищным синяком под глазом.
Видимо, была драка. Но он дошел до дома. Представляю себе, что она
пережила, — объяснять не надо. Но ни о чем его расспрашивать не
стала. Он сам понял, что «перешел границу» — столько выпить ему
было нельзя, и больше это не повторялось.
Знаю, что в последнее время бывали случаи, когда он уходил на ночь
и не всегда звонил. Приятельница рассказывает: держусь из последних
сил, но молча. Она никогда не устраивает «своему» скандалы. Сын
видит, что ей очень плохо, извинится, скажет, что в другой раз так
не будет, вот, собственно, все. И действительно — все.
Я не возражаю против того, что иногда Петя пьет пиво, вино, ведь
фактически он для меня ребенок, а вообще-то — взрослый мужчина,
он не курит, хотя я курю. У него компания, как говорится, непьющая,
очень умеренная. И главное, есть настоящий друг, чуть не с первых
классов школы, на которого, когда они вместе, я всегда могу надеяться.
Кстати, мой совет родителям: очень хорошо было бы, если бы и у вашей
дочери, сына были надежные друзья. Поощряйте такую дружбу.
Кричать, объяснять, упрекать: «я отдала тебе жизнь, а ты...»? На
мой взгляд, толку большого в этом нет. Но может быть, у кого-то
получится. Для меня же страшнее всего потерять доверие сына. Я хочу,
чтобы он был уверен: ко мне может придти с любой бедой и я пойму.
И еще. В прошлый раз я говорила о том, что перед тем, как «отпустить
свое дитя», его надо подготовить к этой свободе. В частности, я
имела в виду и то, что страдающие диабетом юноши и девушки должны
знать о своей болезни не меньше родителей и врачей. Они должны хорошо
знать свое тело (это целая культура) и сигналы, которое оно им посылает.
Ребята должны научиться его слушать, понимать то или иное состояние,
и тогда они чаще смогут обходиться без приборов самоконтроля. Это
очень важно, потому что взрослые дети меньше бывают дома, уходят
в походы, уезжают на море.
— Екатерина Глебовна, теперь о другом. Допустим, у девушки, больной
диабетом, появился друг. Она должна сказать ему о своей болезни?
— Не уверена. Во всяком случае, не в первый и не во второй день
знакомства. Решать ей самой. Во многом ее решение должно зависеть
от продолжительности и серьезности отношений. Если просто флирт,
мне кажется — признание не обязательно.
Во всяком случае, мамам и папам вмешиваться не стоит. Как и не стоит
пугаться взрослых «отношений» своих еще недавно маленьких детей.
Вообще-то сексуальный опыт очень полезен.
Я знаю, что мой мальчик нравится девочкам, у него, наверняка, есть
подружки, может быть и какая-то одна, но я в детали не вдаюсь. И
не спрашиваю его: «А как?», «А ты не забыл про сахар?»... Некоторые
мамы хотят ведь знать все-все. Почти при “этом” присутствовать.
— А если молодые люди решат создать семью? Как быть тогда?
— Совсем другое дело. Я думаю, что жених и невеста должны знать
о здоровье друг друга все. Насколько я могу наблюдать, молодые люди,
вообще, не спешат связывать себя узами. А «наши» тем более. Побаиваются.
Диабет растет. А если один из родителей им уже страдает, вероятность
того, что желанный ребенок заболеет, увеличивается.
И опять же этим сомнениям, эмоциональным перегрузкам может помочь
психолог. К сожалению, хороших психологов не так много, а специализированной
на проблемах диабета психологической службы нет вообще.
Но как бы ни был желателен совет психолога, решение и ответственность
принимают только сами наши выросшие, взрослые уже дети.
Беседовала Софья Старцева
|