| ДИАРАКУРС
НАУЧНЫЕ СЕНСАЦИИ КОНГРЕССА EASD
ГЛИТАЗОНЫ И ГЛИТАЗАРЫ
Сейчас препараты из группы глитазонов не только на слуху, но и
на практике доказывают свою эффективность.
На конгрессе были доложены данные по новому специфическому агонисту
PPАR-дельта, который влияет на рецепторы и на функцию митохондрий.
Клинически это проявляется в том, что снижается гипергликемия, уменьшается
инсулиновая резистентность, гиперлипидемия у животных с моделью
СД типа 2. Этот препарат пока проходит клинические испытания.
Были также обнародованы данные по новому препарату BLX 1002 из
группы глитазонов. Он содействует в недопущении развития нейропатии
при диабете. Положительными сторонами этого препарата является и
то, что он не обладает гепатотоксичностью, не увеличивает вес и
хорошо влияет на снижение инсулинорезистентности. Он прошел первую
стадию клинических испытаний, показал эффективность и отсутствие
побочных явлений.
Еще один новый препарат — ингибитор фруктозы 1-6 дифосфата. Этот
фермент функционирует в печени и является регулятором образования
глюкозы, контролируя процесс глюконеогенеза. Влияя на активность
фермента, препарат уменьшает образование глюкозы в печени. Это очень
важно — ведь при диабете типа 2 образование глюкозы не управляемо;
мы образно говорим, что печень функционирует, как "лошадь без
узды".
Успешно разрабатываются препараты новой группы — глитазары. Первоначально
эти соединения относили к группе глитазонов, но отличающийся механизм
действия, активирование рецепторов не только PPAR-гамма, но и PPAR-альфа,
а также изменения в особенностях структуры позволили выделить их
в группу глитазаров. Препараты эффективно влияют на восстановление
углеводного и жирового обменов у больных диабетом типов 1 и 2, оказывают
благоприятное воздействие на профилактику и течение сосудистых осложнений.
Проведенные клинические исследования по применению тезаглитазара
(GALIDA) и мураглитазара (MURA) показали их хорошую эффективность.
Если у больных на фоне применения метформина оставалась декомпенсация
углеводного обмена, то применение глитазаров способствовало нормализации
их показателей и углеводного, и жирового обмена.
Еще одно сообщение, пришедшее из Бангладеш, — о новом растительном
препарате PE 27 (растение произрастает только в этой стране), который
проявил гипогликемический эффект у крыс с диабетом типа 1. То есть
секреция инсулина у таких животных отсутствует, а эффективность
восстановления углеводного обмена проявляется в значительной степени.
Исходя из этого можно предположить, что препарат обладает пострецепторным
механизмом действия так же, как соли ванадия, хрома.
О СТВОЛОВЫХ КЛЕТКАХ
Несколько симпозиумов посвящалось возможностям применения стволовых
клеток в лечении диабета. Однако следует отметить, что европейские
ученые здесь значительно отстают от американских исследователей,
которые разрабатывают новые оригинальные подходы в этой области.
В одном докладе рассматривалась возможность использования костных
стволовых клеток в качестве получения из них клеток продуцентов
инсулина. Но, как оказалось, пока ничего из этой затеи не вышло.
Что касается применения стволовых клеток из поджелудочной железы,
то одно сообщение было очень перспективным. В эмбриогенезе, начиная
с третьего дня после зачатия, выявлен белок Р8, являющийся одним
из факторов транскрипции, которые, как известно, активируют экспрессию
генов и заставляют их работать в определенной последовательности.
До седьмого этапа дифференцировка клеток происходит однонаправленно,
а вот после этого четко прослеживается появление двух видов стволовых
клеток: один дает начало образованию бета-клеток, второй — образованию
клеток, секретирующих глюкагон. В этих двух линиях начинают действовать
"собственные" гены, отличающиеся друг от друга и ответственные
за дифференцировку таких клеток только в альфа- или бета-клетки.
Трудность состоит в том, что в эмбриональном периоде у стволовой
клетки свой путь развития, а стволовая клетка взрослого человека
полностью от нее отличается.
И все-таки свет в конце туннеля есть. Белок Р8, как известно, является
универсальным. Поэтому в будущем ученые, может быть, сумеют использовать
этот фактор транскрипции в плане преобразования взрослых стволовых
клеток. Это действительно оптимистический момент. При этом такие
"взрослые" стволовые клетки должны быть иммортализованы,
а затем созданы условия для их экспансии, и лишь после этого необходимо
проводить их дифференцировку до такой степени, чтобы они были способны
нормально секретировать инсулин в ответ на различные концентрации
глюкозы.
Весь этот путь "назад-вперед" требует участия различных
генов в строго определенной последовательности. В исследованиях
на животных получены определенные результаты. Но образующиеся при
этом бета-клетки не могут реагировать изменением секреции инсулина
на уровень глюкозы так, как это должно быть в нормальном островке
поджелудочной железы. Словом, что-то есть, но далеко не полное…
Что касается пересадки донорской поджелудочной железы или ее фрагментов
вместе с почкой или без нее, то это уже апробированная врачебная
практика. Обычно такие пересадки поджелудочной железы производят
вместе с почками. Подобное лечение проведено уже нескольким тысячам
больным, но это очень дорогостоящая операция.
Пользуясь случаем, хочу предостеречь наших читателей вот в чем.
Те методы пересадок стволовых клеток, которые у нас пытаются сейчас
рекламировать в средствах массой информации, по сути дела никакого
эффекта, несмотря на большую стоимость таких операций, не приносят.
В итоге эти клетки (куда бы их ни пересаживали) не смогут прижиться
и не смогут функционировать в организме.
Время для пересадок бета-клеток или стволовых клеток для лечения
диабета пока не наступило. Здесь необходимы еще новые большие этапы
исследований и разработок.
Проф. Михаил Балаболкин
|
