ДИАСПОРТ

ЧЕЛОВЕК, ПЕРЕПЛЫВШИЙ ЛА-МАНШ

Первый рекорд по преодолению пловцами пролива Ла-Манш между Англией и Францией был поставлен в 1875 году. С тех пор по меньшей мере 6 тысяч человек пытались переплыть это расстояние в 21,7 мили (32 км), но лишь 600 из них достигли успеха. Почему это так трудно? Холодная вода, непредсказуемость морских потоков, наконец, наличие самых разных опасностей в море — от скрытых глазу (например, медуз), до видимых — в виде грузовых судов. Но англичанин с диабетом по имени Марк Бьюитт принял вызов и успешно ответил на него. Вот его рассказ, помещенный на сайте www.runsweet.com.

… Диагноз "диабет типа 1" был поставлен в 1980 году, когда мне исполнилось 13 лет. С тех пор, как вы понимаете, взгляды медицины на диабет кардинально изменились.

КАК Я "ВЗЯЛ" ЗАВЕТНУЮ МИЛЮ

А началась моя история с того, что примерно 10 лет назад, работая в области связи с общественностью, я осознал, что веду нездоровый образ жизни: употребляю несколько раз в неделю на встречах с журналистами слишком много жирной пищи и слишком много алкоголя; часто бывая по характеру своей работы в деловых поездках, мало занимаюсь физической нагрузкой.

Тогда же мне на глаза попалась сравнительная таблица представителей лондонского "марафона физической активности" — по различным профессиям. Возглавляли этот список пожарные, полицейские и почтовые служащие, а замыкали — работники, занятые в сфере маркетинга и связи с общественностью. Это подтолкнуло меня к размышлениям о том, что я должен что-то делать со своим здоровьем. И я стал регулярно плавать в местном бассейне, как результат — мой уровень физической подготовки начал возрастать.
Я вспоминаю, как впервые переплыл кролем бассейн без передышки 4 раза, потом 8, 32, 64 раза. И, наконец, я проплыл заветную милю. Вскоре этот бассейн закрылся, что подвигло меня перейти в соседний бассейн, который имел свой водный клуб на открытом воздухе. Прошло некоторое время, и я почувствовал в себе силы проплыть две мили. Это меня "зацепило". Я был убежден, что диабет не будет стоять у меня на пути — ведь я всегда сравнивал свою физическую форму, свои результаты со здоровыми пловцами.

ВПЛАВЬ ВОКРУГ МАНХЭТТЕНА

Словом, я предпринимал все более длительные и напряженные заплывы.
В 1998 году я участвовал в чемпионате премьер-министра на озере Виндермер, самом длинном в Англии, на дистанции 10,5 миль и приплыл к финишу четвертым. В 1999 году я вышел на самую длинную дистанцию заплыва во всем мире — это 28,5 миль вокруг острова Манхэттен в Нью-Йорке.

Компания British Airways проспонсировала авиабилеты для меня и моего тренера, а компания Air Tours оплатила входной взнос для участия в этих соревнованиях. Отборочная комиссия выбрала 30 лучших из всех пловцов, кто подал заявку на участие. Заплыв начался в 6 часов утра и продолжался в течение 8 часов. Тогда я принимал инсулины Актрапид и Ультратард, и в день соревнования я просто сократил дозу Актрапида. Мой результат был фантастическим, я чувствовал себя на вершине счастья. А тренер был так доволен, что даже не мог дождаться окончания заплыва, чтобы сообщить нашим болельщикам в Англии о моем успехе.
После выступления в Нью-Йорке я подумал, что настало время для моих тренировок с тем, чтобы попытаться переплыть пролив Ла-Манш. В 2001 году я получил новую работу, которая затрудняла мне заниматься плаванием по утрам. Таким образом, я должен был весь "собраться". Я усердно тренировался всю зиму и весну, и меня пригласили участвовать в двустороннем заплыве на озере Виндермер — а это уже 21 миля.

НА ОЗЕРЕ ВИНДЕРМЕР

На Виндермерские соревнования я отправился к 7 часам вечера после того, как поел горячий суп и жареный картофель. Перед заплывом я сократил мою дозу инсулина и на дистанции решил использовать особый энергетический напиток на глюкозе. Мне казалось, что это "сработает". Поэтому я даже не подумал посоветоваться с официальными лицами, отвечающими за мою безопасность в связи с диабетом. С собой у меня был и водонепроницаемый пакет с таблетками глюкозы, который был прикреплен к моему торсу. В ходе соревнования с сопровождающих лодок, эскорт которых по правилам обязателен, мне давали глоток чая, кофе, жидкий шоколад и бананы. Во время обратного заплыва я стал использовать дополнительную пищу и питье каждый час.

Но, несмотря на это, я чувствовал, что мой уровень сахара крови все время катится вниз, и к концу заплыва он составлял, видимо, 1 ммоль/л или даже меньше. Понятно, что проводить тестирование сахара крови во время заплыва было невозможно, потому что если к вам на дистанции прикасается другой человек, это означает дисквалификацию; я же был погружен в воду по шею и, естественно, не мог сам выполнять необходимые при тестировании манипуляции.
Надо сказать, что уже спустя несколько часов, проведенных в воде, я почувствовал себя плохо. Словно начинал заболевать. И все, что я пытался есть, стало вызывать рвоту. Тогда я решил постепенно снизить темп своего заплыва. Я осознал, что не могу подкреплять свои силы надлежащим образом сразу после полуночи. После 17 преодоленных миль (оставалось еще 4) я вынужден был сообщить команде сопровождавшей меня лодки, что выбиваюсь из сил.

Однако мой штурман успокоил меня, что команда внимательно следит за моим состоянием.
Я сделал небольшой "передых" и в итоге все же завершил этот заплыв через 14 часов 20 минут после старта, заняв почетное третье место в мужской секции.
Меня вытащили из воды и насухо обтерли — я был без сил! И когда я тут же протестировал свой уровень глюкозы в крови, он оказался гипогликемическим — едва достигал 1 ммоль/л! Была вызвана "скорая помощь", и меня доставили в больницу. Воскресный выпуск газеты Independent поместил статью об этом заплыве, где, в частности, описывалось "ужасное состояние" одного их участников.
Президент спортивной плавательной ассоциации BLDSA навестил меня в больнице, чтобы вручить мне сертификат и посмотреть, все ли со мной в порядке. К счастью, я уже пришел в норму, и после инъекции НовоРапида и ланча покинул больничные стены. Конечно, я был очень воодушевлен своими спортивными показателями и тем, что мой рекорд был зарегистрирован в документах ассоциации как "Заплыв Года".

ТРЕНИРОВКИ И ВРАЧИ

Вскоре мой тренер Питер Мульдериг свел меня с доктором Джудис Кэмпбелл, потому что новое плавание на такие большие дистанции требовало более продуманной и оптимальной для меня медицинской программы. Между тем я не был уверен, выдержит ли мой организм новые нагрузки. Но, несмотря на свои сомнения, к началу следующего сезона я был уже в форме.
Май и июнь были наполнены тренировками на открытом воздухе, постоянными обсуждениями моего состояния с доктором Джудис и доктором Браун — матерью моей подруги. Еще один доктор — О‘Конэлл из больницы, где я побывал, поддерживал продолжение моих занятий плаванием; с его стороны я всегда ощущал особое уважительное отношение к себе, и он заверял, что мой организм выдержит многочасовое пребывание в холодной воде.

Все врачи считали, что необходимо пересмотреть мою инсулинотерапию, а также принципы питания, чтобы быть уверенными, что я не попаду в такие неприятности снова. И вот тут доктор Джудис посоветовала мне перейти на новый инсулиновый аналог суточного действия — гларгин (зарегистрирован в России как Лантус — Ред.). Но тогда (это был 2002 год) он только начинал входить у нас в практику, и я не мог приобрести его в своем округе по рецепту или купить за наличные.
Что касается питания, то я узнал много нового. Так, я выяснил, что раньше потреблял недостаточное количество углеводов — всего треть от того, что я должен был потреблять. Все, чем я подкреплялся во время прошлого заплыва, — 30 граммов углеводов в час, это были бананы, шоколад и йогурты, в то время, как мне требовалось 1320 граммов углеводов в течение 16 часов, то есть 95 граммов в час.
Оказалось также, что во время заплыва мне следовало использовать горячий высокоэнергетический напиток, и мой штурман Майк Оррам известил меня, что лучшим в этом ряду стоит напиток "Максим". Я узнал, что его надо пить настолько горячим, насколько я смогу выдержать, по 600 миллилитров каждые 30 минут. Преимущество этого напитка заключалось в том, что во время плавания я не буду терять энергию на его усвоение.

ПЕРВЫЙ БРОСОК НА ЛА-МАНШ

Эту ценную информацию я получил менее чем за неделю до моего нового заплыва — на этот раз через пролив Ла-Манш. Сразу позвонил доктору Джудис, чтобы сообщить ей неприятную новость: все углеводные расчеты, которые мы делали с ней для этой дистанции, без учета "Максима", по сути дела неверны, нужны новые.
Мой заплыв начался 18 июля около 7 часов утра. Надо признаться, я чувствовал себя не очень хорошо, но был горд, что решился на такую дистанцию. Сопровождавшая команда оказывала мне всю необходимую поддержку. Моя подруга Энди, бывшая в той же лодке, подбадривала каждый взмах моей руки возгласами.
Спустя девять часов мне показалось, что у меня появились признаки гипогликемии, я смешался, был сбит с толку и не сумел толком воспользоваться имевшимся у меня спасительным гелем для тела. Когда же я не смог адекватно реагировать на команды, подаваемые с лодки, я был дисквалифицирован и снят с соревнования по медицинским показателям.

Когда меня втянули на борт лодки, мне и моей команде стало очевидно, что это была не гипогликемия, а гипотермическое поражение. Моя первая попытка пересечь Ла-Манш была прервана. И я, уже увидев берега Франции, был доставлен в лодке назад, в пункт отбытия — порт Довер. Позже, проверяя свою сумку, я обнаружил, что из-за переохлаждения организма вообще едва смог коснуться геля.

ВОДНАЯ СТИХИЯ ПОКОРЕНА!

Несмотря на свою неудачу, я решил переплыть Ла-Манш снова!
Изучая, что сделал неправильно, я понял, что смогу совершить этот заплыв, если уменьшу свою дозу инсулина, если стану есть больше и если отправлюсь в путь в менее болезненном состоянии. Я стал тренироваться на озере Виндермер, включая уикэнды, в правильном потреблении горячего высокоэнергетического напитка.
Я также нанес визит доктору О‘Конэллу, состоялись большая дискуссия с доктором Браун и, конечно, встречи с доктором Джудис — мы обсуждали медицинские аспекты моего предстоящего заплыва, намеченного на 16 августа, месяц спустя после первой попытки.
К тому времени я уже перешел на инсулиновый аналог гларгин в сочетании с НовоРапидом. Гларгин чрезвычайно помогал мне, потому что это наиболее длительно действующий инсулин, который я могу принять раз в сутки и затем использовать в течение всего марафонского заплыва, не прибегая к повторной инъекции.
Накануне дня заплыва, в четверг, мы вместе с Джудис прибыли в Довер. Готовясь к заплыву, я использовал несколько небольших доз НовоРапида и сократил дозу гларгина, введенную около полуночи, чтобы мой следующий, самый ответственный день прошел без сюрпризов. Пятница ознаменовалась ранним стартом — я начал плыть в 5 часов утра. После одного из "перекусов" я ощутил, что меня разворачивает течением назад таким образом, что я мог бы оказаться лицом к Доверу. Я знал, что буду видеть тогда белые утесы порта, а это психологически угнетало бы меня, поэтому я сопротивлялся течению. Между тем я плохо себя почувствовал, поскольку меня ужалила медуза, но решил продолжать заплыв.

Наступало такое время суток, которое англичане называют "молочным днем". Через какое-то время я все же стал уставать. Я точно знал, сколько уже проплыл, питаясь каждый час и употребляя определенное количество углеводов. Я взял себе за правило не интересоваться у сопровождавшей меня команды длиной преодоленного участка дистанции, потому что в реальности она может быть меньше, чем думаешь.
Но вот я увидел слабый отблеск маяка, стоявшего в местечке Кэп Грац Нец — ближайшем французском пункте. Затем стали сгущаться сумерки, и это видение растаяло в серой мгле. Наконец, показались очертания берега — зажженный свет в окнах домов, огни проезжавших машин. Известная спортсменка Алисон Стритер, которая сама преодолела пролив рекордные 42 раза и сейчас находилась в лодке моей команды, спрыгнула за борт, чтобы плыть рядом со мной и инструктировать, как пройти последний участок дистанции.
И вот, доплыв до кромки берега, она предлагает мне выйти из воды. По правилам я должен это сделать сам, без посторонней помощи, иначе — дисквалификация. Но после всего времени, проведенного в море, я мог только плыть! Наконец, я справился с собой и, пошатываясь, вышел на берег. Какие-то французы, окружив меня, стали поздравлять. Меня посадили в лодку, завернули в одеяла и дали чашку горячего чая. Доктор Джудис хотела скорее измерить мой уровень глюкозы крови — он составил 10,4 ммоль/л. Я настолько устал, что даже не подумал поесть.

Когда мы устроились с ночлегом, я стал проверять уровень глюкозы крови через равные промежутки времени. За ночь мои показатели падали и к утру составили 5,6 ммоль/л. В течение следующей недели я потерял в весе, мое лицо было изможденным, а глаза впали; уровень глюкозы крови еще 10 дней оставался на низкой отметке. А вскоре я уже снова был в "рабочей форме"…
Вам, наверное, интересно, каковы мои дальнейшие планы? Может быть, я переплыву пролив Ла-Манш брассом. А еще существует множество замечательных мест для заплывов за пределами моей страны — всё возможно! Но нужно всегда помнить, кто и что важно в вашей жизни.
Живите со своей мечтой!

Перевел с английского и подготовил к печати Василий Писаревский