ДИАКЛУБ

ДИАБЕТ В СУДЕЙСКОЙ МАНТИИ

Как вы думаете, могут диабетики быть адвокатами? Конечно, могут! Они вообще все могут. Например, англичанин Стефен Кемлиш, с восьми лет страдающий диабетом, уже двадцать четыре года работает адвокатом в суде. А быть адвокатом совсем не просто, особенно в Англии, где на судейских заседаниях до сих пор приходится появляться в одеянии восемнадцатого века. Но даже если забыть обо всех этих мантиях и париках, сама работа — тоже, скажем, не подарок. А что Стефен думает сам?

Моя работа особенна — я встречаюсь с людьми в самые тяжелые или экстремальные моменты их жизни. Иногда мне даже кажется, что адвокат — это просто человек, умеющий профессионально вести беседу, задавать нужные вопросы и делать правильные выводы. А говорить приходится со всеми — потерпевшими, обвиняемыми, свидетелями.
Что сделало профессионалом меня? Не удивляйтесь — диабет! Он преподал мне хорошую «школу жизни». Объясню. Если вы хотите контролировать диабет, вам нужно, прежде всего, понять, как ваш организм реагирует на лечение, какие способы срабатывают, а какие — нет и, конечно, какой должна быть доза инсулина. Так что невольно делаешься аналитиком, учишься разбираться в людях, углубляться в их проблемы, находить пути решения запутанных задач.
Диабетом я заболел, когда мне было восемь лет. О том времени я помню все до мельчайших подробностей, хотя с тех пор и прошло много лет. За недели две до моего восьмого дня рождения я лежал ночью в своей постели, пытаясь уснуть. Вдруг из открытого окна прямо мне в лицо бросилась черная кошка, которая, видимо, сидела на изгороди рядом с домом. Я страшно испугался, а через два дня почувствовал страшную жажду, которую ничем нельзя было утолить — я пил днем, я пил ночью и постоянно бегал в туалет.
А прямо в день рождения мне был поставлен диагноз — диабет 1 типа. Не знаю, как это прозвучит — научно, не научно — но я уверен, что случай с кошкой как бы спровоцировал мою болезнь.
Помню, родители из-за этого ужасно расстроились, но быстро взяли себя в руки — вступили в Британскую диабетическую организацию Diabetes UK, выписали журнал Balance (моя мама до сих пор его читает) и попытались узнать о диабете как можно больше. Первые три года моя мама делала мне инсулиновые инъекции, а в одиннадцать лет я научился делать их сам.
Тогда у меня часто случались проблемы с дозой инсулина. В пятнадцать лет я спросил у своего эндокринолога, почему у меня никак не получается подобрать правильную дозу. Тот объяснил мне, что она не может быть фиксированной, поскольку зависит от уровня физической нагрузки и количества употребленной пищи. Я начал изменять дозу и, должен сказать, «сахара» отреагировали на это положительно. С эндокринологом мне повезло!
Сейчас, когда я слышу, что кому-то эндокринологи рекомендуют никогда не менять дозу инсулина, как и количество потребляемых углеводов, я просто возмущаюсь: «Дикость какая!» Вот уже тридцать лет я меняю и то, и другое. Хотелось бы, чтобы многие диабетики поступали так же.
Тридцать лет с диабетом — не шутки, и, конечно, как это принято говорить в нашей диабетической среде, и у меня были свои «взлеты и падения». Диабет — не такая уж и приятная компания. Но мое «жизненное кредо» заключается в следующем — это моя жизнь и я живу так, как хочу. Хочу заняться дайвингом — займусь! Хочу съесть чего-нибудь вкусного — съем! А надо сделать инъекцию в общественном месте — так я ее сделаю! И не вижу причины, по которой не должен был бы. А при моей работе, когда можно весь день провести в суде на ногах во время долгого судебного заседания или просидеть в тюремной камере, беседуя с подзащитным, не так-то легко даже выйти в уборную. Во время заседаний это не положено, а в тюрьмах очень сложно преодолеть все решетки и замки на пути к укромному местечку.
Немного расскажу про «падения». Однажды во время заседания я решил выпить «Люкозад». К моему огромному удивлению, судье это не понравилось, хотя он и знал, что у меня диабет. И он не остановился на том, что сделал мне прилюдно замечание, а еще и направил жалобу в администрацию суда. Люди должны быть более терпимыми и научиться понимать, что человеку с диабетом необходимо есть и пить даже в не самые подходящие с точки зрения суда моменты.
И еще когда-то меня очень серьезно беспокоили постоянные «гипо». Первый раз это случилось, когда я в 1980-х годах перешел с животного инсулина на человеческий. Тогда гипогликемии настигали меня часто и совсем без предупреждения, это было ужасно — я мог потерять сознание в любой момент. К счастью, где-то месяца через три мой организм полностью перестроился на новый вид инсулина, и гипогликемии оставили меня.
Второй раз я «сел» на что-то вроде диеты доктора Аткинса собственного изобретения. Сильно сократил в рационе количество углеводов и намного увеличил интенсивность физической нагрузки. Этим я чуть себя не добил. Похудеть-то я похудел. И еще как! Вот только не догадался, что раз вес уменьшился, то и инсулин начал работать лучше, а значит — надо было снизить дозу инсулина. А я продолжал колоть ту же дозу и пережил несколько серьезных гипогликемий. Но потом понял, в чем дело, и все встало на свои места. Хотя, сказать по правде, часть лишних килограммов опять наросла, поэтому мне пора снова отправляться в спортзал.
Несмотря ни на что, с диабетом мне повезло — я принял его без стресса, без ужасных переживаний и быстро приспособился к нему. Он не помешал мне стать адвокатом, а я считаю, что профессия моя благородная. Вам может показаться, что я взял полную власть над диабетом. Это не так, иногда и у меня случаются промашки. Я, например, часто где-нибудь забываю свою шприц-ручку.
Как-то раз меня пригласили в Палату лордов. Я оделся в длинную мантию, надел туфли с серебряной пряжкой, а голову покрыл париком. В Палату мы отправились вместе с родителями и женой во взятом напрокат лимузине. Когда мы все расселись, я вдруг понял, что где-то забыл свой инсулин. Мы перевернули в лимузине все вверх дном, обзвонили всех знакомых. В заключение скажу лишь то, что мой успех в Палате лордов трудно было назвать ошеломляющим.

Balance
Если и у вас, наших читателей, есть интересная история, связанная с работой, присылайте ее в редакцию, мы будем рады ее опубликовать.