ДИАСЕМЬЯ - ЧТО? СКОЛЬКО? КОГДА?

"А ТАНЦЕВАТЬ ХОЧЕТСЯ…"

Если удается выбраться в консерваторию, да еще на концерт, о котором знатоки загодя говорят с придыханием ("Это же Малер! Шестая симфония! И это — Гергиев!"), я знаю, что встречу свою подругу Надю. Не звоню заранее, не выясняю, пойдет ли, просто ищу ее перед началом в вестибюле. Собственно и искать-то не надо: они с Юрой, мужем, всегда раздеваются у одной, у "своей" гардеробщицы, потому как завсегдатаи.

— Привет! — откликается Надя на мой голос и протягивает вперед руку в поисках моей руки: она уже давно, лет пятнадцать, ничего не видит. Но я никогда не могла сказать про нее "слепая" или "незрячая". Вероятно, потому, что не ощущаю ограничений ее мира.
Однажды Надя рассказывала мне про дачу на Истре, где вот уже который год подряд проводит лето ее семья, про лес, дорогу, крутую гору, речку под горой, луг… Я была поражена зримостью картины, подробностями, а она добавила: "Все почти как у Томаса Манна в "Волшебной горе". Читала? А я недавно прочла. Представляешь, на "брайле" это 17 огромных томов. Мы, естественно, не могли сразу увезти их на дачу. Юра возил мне том за томом…"

А я подумала тогда, сколько бы томов не содержала история болезни, ее нельзя считать полной, потому что в ней всегда не достает одного тома (а может, и нескольких), написанного психологом. Диагноз "диабет" Наде поставили в четырнадцать лет, в больнице, куда ее привезли в тяжелейшем предкоматозном состоянии. Надо ли говорить о родительском горе и шоке от внезапности напасти? Но ведь, наверное, были упреждающие "звоночки"? Неужели не смогла расслышать их Зинаида Алексеевна, очень внимательная мать и опытный педиатр?
— Я замечала, — рассказывала она мне не так давно, — что Надя стала быстро утомляться, начала худеть, по вечерам поднималась небольшая температура. Отчего бы? Может, реакция на сверхактивность? Ты же знаешь ее. Чем только она себя не нагружала! Лыжи, музыкальная школа, гребля… Ей все хотелось!

Зинаида Алексеевна советовалась с коллегами; решили, что девочку надо основательно обследовать, но мысли о диабете не возникало, тем паче унаследовать его не от кого: не было случаев в роду, ни по одной из линий.
Первые месяцы после выписки дочки из больницы мать и отец жили в страхе; вставали к ней по ночам. Не находили покоя, когда Нади не было дома. Хотелось перекрыть все ее увлечения, занятия рисованием, музыкальную школу, оставив лишь общеобразовательную… Тут, слава богу, брал верх разум, хотя "висели " на окне, если дочь задерживалась, и Николай Петрович, отец, бежал к метро, если она звонила и сообщала, что едет домой.

С невероятной скрупулезностью соблюдалась диета. Приходя в дом, я видела весы на кухне, взвешивались — гречка, квашеная капуста, зеленые яблоки, подсчитывались калории…
Ну и, конечно, шел поиск "чуда", что, наверное, знакомо всем заболевшим и их близким. Диабет неизлечим, это принимается к сведению, ну а вдруг? Пробивались к самым-самым специалистам, пробовали разные средства, снижающие сахар, если было точно известно, что они не во вред. Так появились в их жизни Карлови Вари со своей знаменитой карлсбадской водой.
Купить в доперестроечные времена путевку в заграничный санаторий, получить визу для сопровождающего было почти невероятным, тем более, что все в семье скромны и деликатны, никто не обладает пробивной силой и не умеет давать взяток. Но свет не без сочувствующих людей, которые способны услышать тихий голос, понять материнскую тревогу.

Вот, скажем, в день приезда в Карлови Вари шли Надя с мамой по улице в поисках жилья для Зинаиды Алексеевны, обращались к прохожим со словом "отель", но их почему-то никто не понимал. И вдруг — русская речь: "Давай узнаем, что хочет эта женщина". Перед ними стояла пожилая чета. Так они познакомились с Анной и Ярославом и обрели на многие годы гостеприимный дом и немало добрых знакомых. Надя в ту пору изучала итальянский и вышла на интересного собеседника — Джузеппе, инженера из Сицилии, приезжавшего в Карлови Вари каждое лето. Она тоже ездила сюда не раз, с мамой, после замужества — с Юрой, а случалось, и одна, даже когда потеряла зрение, — на вокзале ее встречали друзья.
Действительно ли помогала карлсбадская вода? После курорта Надя лучше себя чувствовала, снижался сахар. Но Зинаида Алексеевна считает, что это не только и не столько целебность воды, сколько уют и потрясающая красота самого города, новые впечатления, масса положительных эмоций. Даже чешская диабетическая диета, которую предписывали в санатории, не так скупа и уныла, как наша. Поэтому дома кое-что пересмотрели в питании. Зинаида Алексеевна своей волей несколько изменила рацион всей семье — меньше жирного, жареного, сладкого, чтобы не одергивать Надю, не напоминать: "Это тебе нельзя". В праздничные пироги добавлялся ксилит.

Менялось отношение к ситуации. Естественно, ко всему можно привыкнуть. Но как? Просто подчиниться обстоятельствам, или, считаясь с ними, не изменить и себе. Как-то Надя сказала: "Судьба поставила в колодки, а танцевать хочется". Я засмеялась: "Но ты-то как раз "танцевала"!
Еще в школе жадно и осознанно читала, не пропускала выставок, "обрастала" интересными знакомыми. После школы она училась в Полиграфическом институте на художественно-оформительском факультете — кто мог предсказать, что диабет ударит по глазам? Окончив, успела все-таки поработать, оформила вместе с мужем (Юра — художник) несколько книг…
Когда слепота подступила вплотную, решила выучить шрифт Брайля. Курсы при Обществе слепых привели в отчаяние: на все про все — на все буквы и цифры — комбинации из шести точек! Как это освоить?! Все-таки освоила, самостоятельно, по букварю — букву за буквой. Так что пользуется не только аудиозаписями библиотеки Общества, но и книгами. ("На "брайль" не переводится чепухи, только самое-самое…")

Болезнь не смогла отнять то, чем она всегда дорожила. У нее широкий и интересный круг общения. Заочно знаю ее подругу-художницу, у которой десять детей… Преподавательницу французского на курсах при Обществе слепых: она, незрячая, воспитывала двоих детей и еще подзаряжала всех своим оптимизмом… Приятельницу по даче, которая в свои восемьдесят семь косила траву на участке, приглашая на чай, пекла пирожок, а уж ее рассказы — она была певицей — такой подарок!..
Но ведь и с самой Надей интересно обсуждать все животрепещущие темы. Даже новым людям с ней легко. Она обладает даром самоиронии, знакомясь с кем-то, обычно пошутит над своей незрячестью. Это — не самозащита, а шаг навстречу, снимающий напряжение с собеседника: говорить можно обо всем, не боясь ненароком задеть.

Ну а главное, она родила ребенка. Отважилась, хотя риск был очень большим. Чужие дети растут незаметно. Однажды звонит: "Знаешь, что у меня на коленях? Каталог выставки "Москва — Берлин". Здесь несколько Аниных переводов с немецкого. Их качество оценить не могу, но чувствую лоск и вес издания — не меньше трех килограммов". И очень вскоре, как мне показалось: "Знаешь, кого я держу на коленях? Левочку!" Аня — из ранних девочек. В школьные годы изучила несколько языков, любимый матерью итальянский в том числе. Рано начала заниматься переводами. Увлеченно училась в Гуманитарном университете. Думали, с головой уйдет в науку и ни на что другое ее не хватит. А она выскочила замуж и родила одного за другим троих детей — мальчика, девочку и еще мальчика. При этом успела защитить диссертацию…

Каждый способен без особых слов и подробностей представить себе ношу Надиной мамы. Хоть Зинаида Алексеевна и говорит, что диабетик сам себе доктор и в зависимости от самочувствия может регулировать и диету, и дозы инсулина, она никогда не теряла докторской бдительности, при эксцессах, на которые горазд диабет, бросалась на поиски специалистов, узнала много больниц. И если заботливая бабушка — наша российская норма, то ей пришлось быть сверхзаботливой. А теперь вот истово несет и прабабушкину вахту…
Я не говорю и о самоотверженности мужа. От Нади слышала: "Юра — мои глаза, руки. Он не просто опора. Он… все". Начиная от удивительной духовной близости — на ней как раз многое держится — и кончая бесчисленными хозяйственными заботами. В разных обстоятельствах Наде бывали опорой и отец, и сестра, и дочка. Сейчас, правда, у нее у самой очень напряженная жизнь, но дети растут. Лева уже участвует в решении семейных проблем: "Давайте же, наконец, купим бабушке Наде очки!"

Тамара Александрова, г. Москва.