| ЮВЕНИЛЬНЫЙ
КОРАБЛЬ
МУЖСКОЕ ВОСПИТАНИЕ
Здравствуйте! Я прочитал в вашей газете письмо от родителей
мальчика с диабетом, в котором был очень важный, на мой взгляд,
вопрос: "Как вырастить и воспитать сильного духом и телом мужчину?"
Я не родитель и не могу, как просили авторы письма, общаться в ними
в этой роли, но я сам был мальчиком с СД. Сейчас мне уже 28 лет.
Мне кажется, исходя из своего опыта я могу сделать выводы о том,
как надо воспитывать мальчика с диабетом.
Я рос с мамой (мои родители развелись задолго до того, как я заболел
СД). И когда я заболел, они — каждый по-своему — пытались мне помочь.
Мама пыталась от всего оградить и защитить (наверное, это естественно
для всех женщин). А отец, с которым я проводил очень много времени,
так как у мамы как раз в это время был на руках грудной младенец
(моя младшая сестра), относился ко мне, по-моему, очень правильно.
Хотя в то время — это был конец 80-х годов, начало 90-х — еще не
существовало "школ диабета", отец как-то своим умом дошел
до того, что эта болезнь должна стать для нас "образом жизни".
Он, по профессии химик-технолог, изучил свойства инсулина и пищевых
продуктов, и мы вместе с ним определили, каким должно быть мое питание,
чтобы сахар крови не появлялся в моче. Тогда не было глюкометров
или даже визуальных полосок, и кровь на сахар можно было сдать только
1 раз в месяц по направлению врача (все это, конечно, через очереди,
временные и нервные затраты). Поэтому мы решили каждые два-три дня
сдавать мочу на сахар — это было гораздо проще — приносишь банку,
ставишь ее в окошко без очереди и уходишь. Надо признаться, что
направления на анализ мочи мы писали сами: папа достал в типографии
пустые бланки и почерком врача просто писал на них все, что нужно,
включая подпись — никто, конечно, не проверял, настоящие это направления
или нет.
Все, что мы делали, он всегда обсуждал со мной. Мне тогда было 6-7
— и так далее лет, и он считал, что я могу понять все происходящее
так же, как взрослый мужчина. И в этом он был совершенно прав! Я
часто видел и вижу, как родители просто заставляют своих детей делать
анализы или уколы, при этом строго говоря им, что иначе будут осложнения
или еще что-то плохое. А мой папа просто обсуждал со мной: как лучше
поступить. В первый год моей болезни он очень много времени тратил
на то, чтобы подробно рассказать мне, что происходит в моем организме,
зачем нужно иметь нормальный сахар крови (объяснял вплоть до клеточного
уровня), спрашивал мое мнение: подойдет ли мне такой режим питания,
такая диета, могу ли я безопасно гулять один на улице, заниматься
тем-то и тем-то. Уже потом где-то я читал, что мужчина отличается
от женщины умением принимать решения и заботиться о других. Мне
кажется, я уже в шесть лет привык все время думать и принимать решения.
Еще отец объяснял мне, что я должен помогать маме, потому что ей
сейчас тяжело с маленьким ребенком и просто потому, что она моя
мама. И сейчас я понимаю: когда человек думает не только о себе,
он, как ни странно, больше заботится и о себе — чтобы маме не приходилось
следить за моим питанием и здоровьем, я старался все делать сам,
даже уколы, которых сначала панически боялся.
Потом, когда я уже всему научился и привык немного к диабету, отец
перестал так много говорить со мной о диабете. Я понял, что он специально
никогда не спрашивал меня: как ты себя чувствуешь, какой был анализ
мочи, что ты ел и так далее. Он и так по моему состоянию и внешнему
виду видел, какой у меня сахар (примерно, конечно), но редко говорил
об этом, чтобы я знал, что в этом вопросе он мне полностью доверяет
и считает, что я сам могу с этим справиться. И я действительно справлялся
сам, и это придавало мне уверенности в себе. Я много времени проводил
с отцом и его друзьями — на рыбалке, в автомастерской, где мы помогали
друг другу перебирать двигатели — и я помню, что и отец, и все остальные
относились ко мне как к своему товарищу.
Никто не показывал, что я маленький и поэтому глупый, тем более,
что я чем-то болен. Наверное, поэтому и в школе я очень быстро адаптировался,
у меня появилось много друзей, среди которых я ничем не выделялся.
Чтобы мне вдруг не стало плохо, я всегда носил с собой в ранце и
в карманах сахар в кусках. Когда ребята еще в начале нашей учебы
пытались смеяться и шутить, что я ношу с собой сахар, я им сказал:
"Это специальный сахар, пропитанный лекарством. У меня иногда
кружится голова, и тогда я должен его быстро проглотить, а то умру".
Это произвело на них впечатление (мы же были еще маленькими), и
потом никто больше не шутил над этим. По характеру я был очень общительным,
умел хорошо играть в футбол, знал много разных историй, поэтому,
наверное, был своим среди одноклассников — а это очень важно для
ребенка с СД, чтобы не чувствовать себя "другим" и одиноким.
Потом, в старших классах, когда появились шприц-ручки и тест-полоски
(я пользовался визуальными, так как глюкометр стоил очень дорого),
мне вообще стало очень легко жить с диабетом. Я и чувствовал себя
лучше, и мог повсюду ездить и ходить, не будучи привязанным к шприцам.
Я стал заниматься спортом (раньше я пытался ходить в футбольную
секцию, но у меня бывали очень сильные гипогликемии, так как сахар
крови никак нельзя было контролировать, и мы с отцом решили, что
нужно ограничиться утренней зарядкой).
Спорт тоже очень большое значение имеет для воспитания мужчины —
пусть даже непрофессиональный. Я занимался каратэ в течение почти
десяти лет, и это помогло мне чувствовать себя сильным. Конечно,
еще очень важно иметь возможность самостоятельно, без мамы и папы,
решать, куда тебе поступить учиться, какую дорогу выбрать в жизни.
Мама, правда, уговаривала меня стать врачом, но я решительно сказал
ей, что это не мое. А отец только спрашивал, какие у меня планы.
Я в результате не успел решить этот вопрос сразу после школы, но
нисколько об этом не жалею. Я два года работал в автомастерской,
стал приносить домой деньги (хотя у меня был отчим, но для меня
было очень важно то, что я помогаю своей семье). Это дело мне нравилось,
я всегда очень любил машины.
Параллельно я учился на подкурсах в университете и через два года
поступил в Автодорожный институт в г.Омске. Сейчас я его уже окончил,
работаю на фирме, которая занимается автотюнингом.
Несмотря на значительный стаж СД, осложнений у меня почти нет (если
не придираться по мелочам), и я считаю, что это благодаря тому,
что я с самого начала чувствовал ответственность за свое здоровье.
Ведь многие мои ровесники, которые заболели тогда же, когда и я,
уже стали инвалидами в полном смысле слова, а многих уже и нет на
этом свете. Один из моих знакомых покончил собой в возрасте 20 лет,
еще один долгое время употреблял наркотики и даже оказался в тюрьме,
где и погиб в возрасте 24 лет. Мне кажется, они не смогли справиться
с психологической тяжестью, которая легла на их плечи из-за диабета.
Ведь я знал их в самом начале (познакомились еще в детской больнице),
и они были вполне нормальными ребятами…
Думаю, что подход отца к моему воспитанию был абсолютно верным.
Возможно, мама тоже вела себя по-своему правильно: она часто выражала
страх за мою жизнь, но при этом не давила на меня, не пыталась быть
"и за папу, и за маму" и позволяла отцу заниматься мной
столько, сколько он считал нужным. Не знаю, насколько мне удалось
выразить свои "идеи по воспитанию", наверное, вы понимаете
мою основную мысль: давайте больше самостоятельности мальчику и
уважайте его как мужчину, даже если ему 6 лет.
Дмитрий И., г. Омск
|
